Леонид Пронский - История демократии в Афинах. Рождение, взлет и падение

Но после гибели Кодра Аттика стала аристократической республикой. Ее исполнительные власти стали теперь не наследственными, а выборными. Верховная власть принадлежала наследственному сословию эвпатридов, но для управления страной они выбирали из своей среды троих правителей – архонтов. Один из них считался архонтом-царем (глава религиозного культа); другой был архонтом-полемархом, ведавшим всеми военными делами и отношениями с иностранцами; третий – самый поздний и сделавшийся со временем самым главным, называвшийся «архонтом-эпонимом», – ведал всеми гражданскими делами. Аристотель утверждает, что сначала выделилась должность полемарха («ввиду того, что некоторые из царей оказались в военных делах слабыми»), второй – должность архонта-эпонима (это произошло уже при сыновьях Кодра Медонте и Акасте), но значение ее возросло уже в более позднее время.

Сначала эвпатриды избирали архонтов пожизненно.

Но в 752 году до н.э. они стали избирать их на десятилетний срок.

А в 682 году до н.э. их стали избирать всего на один год.

И в этот период количество архонтов возросло до девяти человек. К трем старшим должностям добавили еще шесть младших – «архонтов-фесмофетов», которые занимались систематизацией правовых норм и руководством в судах.

Таким образом, в VII в. до н.э. архонтов стало уже девять.

Сама по себе выборность архонтов не противоречила представлениям о божественном происхождении власти, так как каждый из эвпатридов считал себя наследником власти, полученной его предками непосредственно от Зевса. И выбирали они только из своей среды – среди равных. Скорее всего, они хотели просто править страной все по очереди, потому и ввели годичный срок отправления должностей (чтобы все успели поправить).

Непонятно только, почему архонтов стало именно девять, а не, скажем, четыре (по числу фил) или двенадцать (по числу фратрий)? Вероятнее всего, это число было установлено в соответствии с числом муз, которых, по представлению греков, было именно девять (Клио, Евтерпа, Талия, Эрато, Полигимния, Урания, Мельпомена, Каллиопа и Терпсихора). Все музы находились в подчинении у Аполлона, которого считали своим прародителем вообще все ионийцы (по их преданиям, Ион был сыном Аполлона). Аполлон был и личным покровителем Тезея – под его покровительством Тезей убил Минотавра и упорядочил законы в Афинах12. Аполлон также особо покровительствовал и жрецам, позволяя тем через сивилл пророчествовать о будущем. Архонты же воспринимали себя в первую очередь как жрецов, имеющих особо близкое отношение к богам вообще и к Аполлону, в частности. Видимо, поэтому они и установили для своей коллегии численность именно в девять человек. Это число носило для них специфически «аполлоновский» характер.

Причины и обстоятельства этих реформ историкам не известны, так как от той эпохи – с XI по VIII вв. до н.э. – до нас не дошло почти никаких свидетельств, – ни письменных, ни устных, – отчего она и получила название «темных веков». Фюстель де Куланж дает этому то объяснение, что эвпатриды, захватившие власть в Аттике после Кодра, стали уделять основное внимание своим областным, местным интересам, а роль столицы и горожан в целом в стране резко упала. Эвпатриды якобы вернули страну к патриархальным порядкам (ради возрождения которых они и свергли царей) и погрузили страну в «идиотизм деревенской жизни», отчего ее политическое развитие сильно замедлилось. Современные историки связывают «темные века» с нашествием отсталых дорийцев, вернувших всю материковую Грецию в варварство (подобно тому, как это было позднее при нашествии отсталых германцев в Западную Римскую империю).

Однако возможно и то объяснение, что этих «темных веков» в истории Аттики вообще не было, а ее хронология здесь была искусственно удлинена позднейшей традицией. Ведь, в отличие от остальной материковой Греции, Аттика не подвергалась нашествию дорийцев. В биографии Кимона Плутарх пишет, что тот возвратил предполагаемые останки Тезея на родину (в 475 г. до н.э.) «по прошествии без малого четырехсот лет после смерти героя»13. Если это так, то смерть Тезея следует относить к 870-м гг. до н.э. и, следовательно, он жил не в XIII, а всего лишь в IX в. до н. э. В таком случае в хронологию Аттики искусственно добавлено около 350 лет, которые как раз и приходятся на «эпоху архонтов», от которой, поэтому, и не осталось почти никаких свидетельств. Эта эпоха заняла в истории Аттики в несколько раз меньше времени, чем ей приписывает традиция.

Как бы то ни было, но после Кодра Аттикой правили архонты, избрание которых претерпело со временем указанные выше изменения.

В этот период население Аттики (как и остальной Греции) постепенно переходит к образу жизни, основной которого становится мирная хозяйственная деятельность, а не военная, как в гомеровские времена. Этот переход отражается и в формировании позднего цикла гомеровских поэм «Одиссеи» (в которой война уже отодвинута на второй план) и в написании поэм Гесиода (VIII – VII вв. до н.э.), посвященных уже исключительно мирной жизни и занятиям сельского хозяйства. В «Илиаде» Гомера воспета война и бранные подвиги басилевсов, стоящих во главе своих родовых ополчений, в «Трудах и днях» Гесиода, написанных мирным земледельцем и для земледельцев, прославляется сельский труд, морская торговля излишками и скопидомство, а воинственные басилевсы осуждаются и поносятся за их вздорность, несправедливость и «дароядство».

В качестве компенсации за ослабление роли войны греческая аристократия развивает культ спортивных состязаний, главными из которых становятся всегреческие состязания в Олимпии, проводимые раз в 4 года (с 776 г. до н.э.). А главным видом состязаний на этих играх становится чисто аристократический бег на колесницах (прославленный еще у Гомера в XXIII песне его «Илиады»).

Переход к мирной жизни приводит к сильному демографическому всплеску и быстрому росту населения Аттики, что порождает многие социально-имущественные проблемы и становится основой новых конфликтов.

По-видимому, на этот же период приходится также и ослабление власти старших ветвей в аттических родах (изживание права первородства). «В разных городах, – пишет Фюстель де Куланж, – эти перемены происходили в разное время. В некоторых городах право первородства охранялось законом довольно длительное время. В Фивах и Коринфе это право существовало еще в VIII веке. … В Спарте право первородства сохранялось до победы демократии. Были города, в которых оно исчезло только в результате восстания. В Геракле, Книде, Истросе и Массалии младшие ветви семьи (рода) взялись за оружие, чтобы одновременно уничтожить отцовскую власть и право первородства. С этого времени греческие города, насчитывавшие не более сотни человек, обладавших политическими правами, теперь насчитывали пятьсот и шестьсот граждан. Все члены аристократических семей стали гражданами, и им был открыт доступ в сенат и магистрат»14.

Добавим к этому, что Гесиод, небогатый беотийский землевладелец, в «Трудах и днях» советует читателям (слушателям) иметь не более одного сына15, чтобы не приходилось делить землю. Значит, право первородства в Беотии (может быть, еще не во всей) к тому времени было уже изжито. В то же время, сам Гесиод, был, видимо, старшим сыном и именно поэтому он воспринимает как страшную несправедливость то, что его младший брат, Перс оттяпал у него по суду часть отцовских земель. Вся гесиодовская поэма и посвящена, как раз, нравоучительным наставлениям этому «непутевому» брату, которому отсуженное у Гесиода имущество не пошло впрок.

Несомненно, нечто подобное должно было происходить и в Аттике, что и позволяет объяснить изменения, происходившие там в выборах архонтов. А именно, – поскольку представители младших ветвей в Аттике добились уравнения в правах со старшими ветвями, то и власть в родах, фратриях и филах должна была стать теперь не наследственной, а выборной. Последнее, в свою очередь, должно было отразиться и на порядке замещения должности архонтов, которые теперь тоже становились выборными. Возможно, в этот же период звание эвпатридов было распространено на всех членов аттических родов, а не только на их глав (представителей старших ветвей). С этого момента, видимо, и знатность у афинян стала передаваться не только по отцу, но и по матери.

В период правления архонтов в Аттике происходило, как это явствует из последующих событий, и дальнейшее ослабление имущественных обычаев и норм родового строя. В роде усиливались права отдельных семей и ослаблялась родовая солидарность. Род перестал заботиться о материальном благополучии своих членов, и, как следствие, – стало возрастать имущественное неравенство среди сородичей. Оно существовало в родах еще с гомеровских времен. Но тогда имущественно выделялись лишь семьи царей, басилевсов, а все остальные сородичи имели примерно равные земельные наделы. Теперь же стали выделяться богатством и некоторые, наиболее удачливые семьи из младших ветвей.